изречения Печорина открыто называет софизмами. Сам "герой", по мнению Бурачка, "эстетическая и нравственная нелепость".
В противоположность Сенковскому и Бурачку выступает В. Белинский.
Характеризуя статью Белинского о «Герое нашего времени», Чернышевский справедливо указывает, что Белинский еще не ставил вопроса о том, почему именно Печорин, «а не другой тип людей производится нашей действительностью». Образ Печорина Белинский соотносил не с конкретно-исторической действительностью, а с «общим духом жизни», т. е. с гегелевской абсолютной идеей.
Вслед за Гегелем Белинский учил, что саморазвитие идеи идет от бессознательной гармонии, распадающейся, переходящей в дисгармонию и борьбу для того, чтобы приобрести новую гармонию, новое разумное единство. В трактовке Белинского образ Печорина и воплощал вторую стадию «общего духа жизни» — стадию рефлексии и внутреннего распадения.[i][1]
Критик В.Белинский называет роман "грустной думой" о нашем времени, а о Печорине отозвался так:
"Этот человек не равнодушно, не апатически несёт своё страдание: бешено гоняется он за жизнью, ища её повсюду; горько обвиняет он себя в своих заблуждениях. В нём неумолчно раздаются внутренние вопросы, тревожат его, мучат, и он в рефлексии ищет их разрешения: подсматривает каждое движение своего сердца, рассматривает каждую мысль свою"
В своей статье "Герой нашего времени" критик анализирует роман, главного героя, местами прибегает к пересказу, что, в общем, не портит восприятия мыслей критика. В. Белинский вполне справделиво сравнивает Печорина с пушкинским Онегиным, считая последнего выше в художественном отношении, но ставя первого в преимущественное положение в отношении идеи. Оба героя принадлежат своему времени, оба отражают свойственные современности пороки, но если нравственное начало Онегина убито воспитанием, да обществом, и Онегин не ищет выхода, а лишь скучает от всего, то Печорин ищет в себе ответ, он ведёт дневник, безуспешно пытаясь понять причину произошедшего, причину потери веры, надежды и любви. В свои 25 лет он уже ничего не ждёт от жизни, что заставляет читателя погрустить за героя. Но таков уж лирический герой Лермонтова, при чём на протяжении всего творчества. Меланхолическое состояние души свойственно всем героям произведений эпохи романтизма.
[1] Н. Мордовченко ЛЕРМОНТОВ И РУССКАЯ КРИТИКА 40-х ГОДОВ (http://feb-web.ru/feb/litnas/texts/l43/l43-745-.htm)