Дореволюционный исследователь Жбанков Д. Н. приводит пример  (1900 г.) самосуда местных жителей над поджигателем в д. Лепеши Гродненской губернии. Он в частности пишет, что толпа во время пожара схватила заподозренного в поджоге и подвергла его страшным истязаниям: раскаленным железом ему выжгли глаза и жгли все тело, а один из крестьян взял топор и отрубил ему голову. В самосуде принимали участие все члены общины, а не только один потерпевший. В жестокой самочинной расправе соединялись воедино чувства мести, злобы и страха. Именно страх превращал деревню в коллективного убийцу. Другой причиной было то, что крестьяне не верили в заслуженное возмездие преступника. Так, в селе Низовом Тамбовского уезда в 1884 г. участились случаи самоуправства с ворами. Местные жители говорили: «Поди, там, таскайся по судам, с каким-нибудь негодяем, вором, а лучше всего топором в голову, да и в прорубь»^[1].

Крестьянский самосуд являлся строгим. Опасный преступник, застигнутый на месте преступления, подвергался истязаниям, которые часто заканчивались его смертью. Строгость наказания при самосуде вызывалась иногда безвыходностью положения, в которое были поставлены не только отдельные лица, но и целые сельские общества. Уездная полиция, при малом ее составе и при огромных пространствах, на которых ей приходилось действовать, не в силах была оградить крестьян ни от воровства, ни от грабежей^[2].

Менее тяжкие преступления (кража обуви, одежды, пищи) предусматривали «посрамление». Воров срамили перед всем обществом, при этом унижая его честь и достоинство. Конечно, такого вида наказания официальный закон не знал. Однако крестьяне считали, что такой вид наказания действенен, ибо

^[1] Безгин В.Б. Кражи в российском селе второй половины XIX – начала XX века// Юридические исследования№ 6, 2013 [Электронный ресурс] http://e-notabene.ru. Дата обращения: 18.05.2015

^[2] Якушкин Е. И. Обычное право: материалы для библиографии обычного права. М., 1910. Вып. 1.