этих денег. Но Огарев потребовал раздела фонда и выдачи своей половины Нечаеву”[1]. Теперь мы знаем, что Нечаев не мог дойти да такой популярности  самостоятельно. “Итак, террор и разрушения — в этом задачи начала революции. Нечаеву они были органически свойственны. ”[2].

3.СОВРЕМЕННАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ

3.1. АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЯ БАРАНОВ

    “Первым действительно состоявшимся актом превентивного устрашения для русского общества стало организованное Нечаевым убийство студента Иванова.

    Убийство было тщательно продуманным и выполненным террористическим актом “внутреннего назначения”. Это было наказанием за непослушание для конкретной жертвы и актом устрашения для других членов “Народной расправы”, которые в данном случае являлись и “террористами”, и “обществом” в одном лице.

    В свою организацию Нечаев привлекал молодых “нигилистов”, объединяемых лишь смутным бунтарством, попавших в “ряды революционеров”, еще толком не решив, чего они хотят: свержения царя или организации студенческой кассы взаимопомощи. Для Нечаева они были, скорее, не единомышленниками, а “обществом”, которым он пытается управлять при помощи террора. Большинство членов “народной расправы” узнало о содержании “Катехизиса революционера” - кровожадной и циничной программы Нечаева - только на скамье подсудимых. Управляя ими, Нечаев не просто прибегал к обману и шантажу, он старательно играл для них роль грозного и магически привлекательного посланца всесильного “заграничного” комитета. Последовательно создавал для новоиспеченных “революционеров” легенду о самом себе. Грозное обаяние лидера было главным стержнем

[1]   Там же. С. 294-295.

[2] Там же. С. 297.