еливших интерес разночинной молодежи к данному слою российского населения.

      Радикальную интеллигенцию в канун «хождения в народ принято, как известно, условно делить на три группы: бакунистов (бунтарей), лавристов (пропагандистов) и бланкистов(заговорщиков). Большая часть молодежи идентифицировала себя как бакунисты[2]. Отсюда особое значение приобретают воззрения одного из идеологов анархизма М.А. Бакунина по проблеме «раскола» и их возможная экспликация в концепциях его последователей в России.

     Бакунин, пожалуй, один из самых первых среди российских теоретиков революционного движения обратил внимание на «религиозных отщепенцев». Начало теоретического обоснования им значения «раскола» в российской общественной жизни следует отнести к концу 40 – х гг. ХIХ века. В черновых набросках к работе «Революция, Россия и славянство» данный религиозно -  социальный феномен представлен  идеологом анархизма в качестве политической тайной организации, в которой сосредоточена народная жизнь, протестующая против порядков, установленных Петром I[3]. Тогда же, вероятно, формируется у Бакунина идея о привлечении «раскольников» к революционной борьбе. В 1848 году, в Праге, на Славянском конгрессе он познакомился со старообрядцем – поповцем из Белой Криницы Алимпием Милорадовым[4]. В «Исповеди» неукротимый бунтарь, тогда уже узник Шлиссельбургской крепости, рассказал Николаю I о возникшей у него после этой встречи идее: «Я не скрою от ВАС ГОСУДАРЬ, что мне приходило на мысль употребить этого попа на революционную пропаганду в России. Я знал, что на Руси много старообрядцев и других раскольников и что русский Народ склонен к религиозному фанатизму. Поп же мой был человек хитрый, смышленый, настоящий русский плут и пройдоха, бывал в Москве, знал мн