е им предъявляются [2;12].

Перечисленные подходы отражают различные аспекты мужских и женских проявлений. Однако при наличии половой диморфизм и дипсихизма понимание (и доверие) между полами все-таки возможно; достигается это благодаря опыту долгой истории успешного взаимодействия мужчин и женщин (эволюционная теория пола В. Геодакяна).

В. Геодакян утверждал, что дифференциация полов связана со специализацией по двум основным аспектам эволюционного процесса, – сохранению и изменению генетической информации как выгодной для популяции формы информационного контакта со средой [9, с.475]. Очевидно, что только мужских (или только женских) особей недостаточно для обеспечения развития вида. Они должны сосуществовать. Положив в основу своей теории принцип связанных подсистем, В. Геодакян отметил, что адаптивные системы, эволюционируют в движущей среде, значительно повышают свою общую устойчивость при дифференциации на две связанные подсистемы, с консервативной и оперативной специализацией, принадлежащих особям соответственно женского и мужского пола [9, с.475].

Попытки исследований в этом направлении делались отечественным экологам В. Дольником. Используя метод сравнения программ между неродственными формами животных, родственными видами и между прямыми родственниками, дает богатый сравнительный материал. Именно поэтому эволюция брачного поведения человека шла зигзагами, включая групповые и моногамные формы семьи [6,с.166].

Нейроандрогенетическая теория Л. Эллиса утверждает, что половые различия в поведении связаны с действием андрогенов на мозговые системы. Как известно, у каждого человека присутствуют и мужские, и женские гормоны, но у мужчин доминируют андрогены, а у женщин – эстрадиол. Эти два момента характеризуются особой интенсивностью формирования биологического пола человека. В результате было выделено 12 устойчивых поведенческих программ, связанных с мужским полом